У пермских коми считают, что шева может дорасти до величины сапожной колодки, а по мнению ижемцев, она "имеет вид черной кошки". И чем дальше, тем сильнее укореняется шева в организме человека.
Когда у человека замечают неестественную икоту или обычные признаки шевы, стараются болезнь напугать. Так в д.Карийской, одна женщина рассказала следующий случай про свою бабушку: "Муж пришел с охоты, принес несколько штук зайцев. Жена сидела на краю печки и сильно икала. Муж взял отрезанную заячью голову и с криком — "на, ешь!" — неожиданно подскочил к ней. Та опрометью бросилась вглубь за трубу с восклицаниями: "oj, sois, oj, sois! (съел, съел!)". Так вскрикнула она раз шесть, а потом уснула. После этого икота никогда больше не обнаруживалась".
Существуют специальные травы от шева: "usa–turun", "leba–turun", "bronets", "nik?n–turun", которые растут по мелким речкам. Видеть их мне не удалось. Употребляется для этой цели также белена, поят ее отваром.
Бывают случаи, что шева иногда будто бы выходит вместе со рвотой. У одной женщины на Печоре "вышла" в виде шмеля, "идет по полу и пищит" (tsips?), у другой из уха "выпал" как–то в виде червячка, у третьей выпала изо рта в виде птичьего яйца, у четвертой "пол–ящерицы с задней парой ног вылезло изо рта" и т.д. Несмотря на внешний вид маленького животного, шева, однако, неуязвима для ножа, — если ударить ее ножом, то только позвякивает (zilg?). Единственным средством уничтожения является сжигание. В печке шевы горят будто бы с сильным треском.
Первое время еще бывает надежда "выгонить ее" какими–нибудь сильнодействующими веществами, вызывающими рвоту, поят в таких случаях, кроме отваров от вышеупомянутых трав, табачной водой, щелоком, олифой, костяным дёгтем. Для мужчины деготь добывается от костей быка, а для женщины — от костей коровы. Иногда выживают мочей и т.п.
Если шева в первое время не вышла, то в дальнейшем уже не выгнать ее никакими средствами. Через некоторое время она покрывается шерстью и может даже самостоятельно заговорить. Говорит не всякая шева. Одни обычно проявляют себя в более безобидной форме, другие же бывают буйные, "дур–шева". Объяснение о существовании отдельных видов шевы приводится следующее: менее мучительной бывает шева, развившаяся от хвоста ящерицы, наоборот, неистовой бывает та, которая получилась от ее головы. Шева от головы ящерицы по истечении определенного времени может заговорить. Обычно колдун дает срок, иногда до 15 лет, до истечения которого шева не должна показывать своего голоса. Говорит, конечно, сам человек, но от имени другого существа. Шева заговаривает чаще всего во время того или иного припадка. У больной в этом случае совершенно изменяется голос, он бывает отрывист, неровен, визглив. Иногда разговор бывает совсем несуразным.
Шева считается вещей и потому в случае припадка окружающие настраивают разговор больной на желательную для них тему. При этом обращаются непосредственно не к больному человеку, а к его шеве, которая отвечает не только на вопросы, но становится иногда и совсем болтливой. Первым делом стараются узнать, кто является причиной шевы, кто дал ее. Шева указывает на то или другое лицо, называя их "папенькой" или "маменькой". Рассказывает, как и при каких условиях она попала в данное место, как раньше ее держали и каково теперь живется. Население часто расспрашивает шеву о пропавших вещах, о будущем и т.д. Иногда, в случае необходимости, нарочно приходят к ней и вызывают припадок для расспросов. Правда, это не всегда удается, а только в случае хорошего настроения шевы: она очень капризна. Кроме того, она часто бывает лицеприятна: к одним относится сурово, к другим же более добродушно. Поэтому прежде, чем приступить к расспросам, стараются шеву задобрить приятными ей разговорами, комплиментами или обещанием удовлетворить ее прихоти на еду.
Шева чаще всего говорит у женщин, у мужчин же редко. Это объясняется тем, что колдуны боятся горячности мужчин и потому принимают меры, чтобы их дело не обнаружилось. Это не значит, что мужчинам даются более безобидные формы. Им также можно дать голову ящерицы, но язык ее предварительно перевязывают конским волосом. Встречали будто бы лиц, которые выкапывали на зимней дороге с обледенелой санной колеи выпавшие случайно с конского хвоста волосинки для упомянутой цели. В том случае, когда у шевы язык перевязан, она не может говорить и потому нельзя узнать, кто причинил болезнь, но тем не менее такая шева может мучить человека не в меньшей степени, чем говорящая.
Как в момент передачи, так и потом, будучи внутри человека, шева имеет разные виды и в зависимости от этого и разную величину. Иногда человек ощущает ее у себя под кожей в виде мышонка, иногда в виде маленькой птички, а то и маленького человека. У одного лесника из Позтыкероса были две шевы в виде птичек. Они иногда поднимались к горлу или появлялись в груди и там резвились и чирикали. Это явственно ощущал больной и просил посторонних приложить ухо и послушать. Говорящая шева, по–видимому, всегда принимает вид маленького человека и называет себя по имени (иногда с отчеством).

ПРИХОТИ ШЕВЫ
 
В зависимости от принадлежности к тому или к другому полу шева имеет соответственные прихоти. У одной женщины в д.Лопидин, по Локчиму, были получены от одного человека две шевы. Одна называла себя Катериной, а другой величал себя Иваном. "Иван" (когда женщина выступала от его имени) все время вел себя непристойно, сквернословил, угрожал, требовал себе вина, а "Катерина" имела пристрастие к конопляным семенам. "Она" так жадно набрасывалась на эти семена, что горстями бросала их в рот. У другой женщины в Визинге, долгое время служившей в богатых домах в прислугах, особенное пристрастие имела шева к более изысканным сортам вина: она требовала "коньяк", "тенериф" и больше ничем не удовлетворялась. Благодаря требовательному "Ивану", лопидинская женщина пропила все свое имущество. Некоторые женщины в силу пристрастия своей шевы к табаку начинают курить, несмотря на строгий взгляд населения на курение женщин. У иных бывает пристрастие ко всему горькому, тогда они истребляют в массовом количестве горчицу, редьку, перец и т.д.
Принадлежность шевы к тому или другому полу иногда приводит к более глубоким странностям поведения. Так, в той же Визинге имеется женщина, которая не может делать той работы, которая считается чисто женской, напр., стряпать хлеб, няньчиться с детьми и т.д. В таких случаях она приходит в раздражение и ей приходится бросать работу. Некоторое удовлетворение получает она, когда закуривает. При всем этом она, "как мужчина", приходит в дикое буйство, сквернословит, избивает детей и т.п., требуя при этом для себя красную рубаху и лакированные сапоги.
Вот один из типичных рассказов местного населения, который сообщила мне сестра больного.

Папа — А. получила tsyk?d?m от Мординской А. Эта колдунья, как известно, в обращении очень милая, а на самом деле; "языком мягко стелет, да жестко спать" (kyvnad sija oz dojd). Пригласила она "Папа — А." в гости, тогда и дала ей шеву. Через несколько недель шева уже и заговорила (gor?dtsis) — очень быстро выросла: Мординскую А. шева называет матушкой; могла заговорить шева потому, что матушка забыла обвернуть волоском ее язык. Когда шева начинает у ней говорить, то поднимается к горлу. Люблю, говорит, очень кушать глазные мускулы (sin–jaj), это очень вкусно. Сквернословит (s?tk? i matk?), совершенно не стесняясь своего мужа. Потом три раза посылали мужа к знахарке А. просить, чтобы она немного приукоротила свое "чадо" (med ?l?das). В результате этого, шева стала вести себя поскромнее.

Взять обратно раз данную шеву часто не может даже сам знахарь, так как в этом случае она переходит на одного из его "родни", из знающей же братии.

© 2009 «Империя Духа» Научно-популярный портал о религии.