ЗАГОВОРЫ НА ТОСКУ ДЕВИЦЫ

Четыре зарницы, четыре сестрицы: первая Марья, вторая Марфа, третья Марина, четвертая Макрида; подьте вы сымайте тоску и великую печать с гостей, с властей, со кручинных, но тюремных людей, солдатов-новобранцев и с малых младенцев, которые титьку сосали и от матерей осталися; наложите ту тоску и телесную сухоту, великую печаль на рабу Божию (имя рек), что она, раба Божия (имя рек), без меня, раба Божия (имя рек), не могла бы она ни жить, ни ходить, ни лежать, ни спать, все по мне, рабе Божием (имя рек), тосковать; тем словам и речам ключевые слова, аминь, аминь, аминь.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Стану я, раб Божий (имя рек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, выйду в чистое поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска. Я той тоске, раб Божий (имя рек), помолюся и поклонюся: о, сия тоска, не ходи ко мне, рабу Божиему (имя рек), поди тоска, навались на красную девицу, в ясные очи, в черные брови, в ретивое сердце, разожги у ней, рабы Божьей (имя рек), ретивое сердце, кровь горячую по мне, рабе Божием (имя рек), не могла бы ни жить, ни быть. Вся мое крепость, аминь, аминь.

Встану я, раб Божий, благословясь, пойду перекрестясь, из дверей в двери, из двора в ворота, в чистое поле, стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: *куда полетела огненная стрела? "В темные леса, в зыбучие болота, во сырое коренье!" "О ты, огненная стрела! Воротись и полетай, куда я тебя пошлю: есть на святой Руси красна девица (имя рек), полетай ей в ретиво сердце, в черную печень, в горячую кровь, в становую жилу, в сахарные уста, в ясные очи, в черные брови, чтобы она тосковала, горевала весь день, при солнце, на утренней заре, при младом месяце, при вихре-холоде. На прибылых днях и на убылых днях, отныне и до века.

ЗАГОВОРЫ НА ТОСКУ, ПРИСУХУ МОЛОДЦА

Стану я, раба (такая-то), благословясь, пойду перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота, пойду в чистое поле, в подвосточную сторону; в подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается, белый свет, красное солнышко дожидается, радуется и веселится! Так меня, рабу (такую-то), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней; как рыба без воды, как младенец без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы раб (такой-то) без рабы (такой-то) не мог бы жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней заре, ни в обыдень, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (такому-то), разростись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе (такой-то).

Пойти в баню, после паренья стать на тот веник, которым парились, и говорить:
"Выйду из парной бани, стану своим белым бумажным телом на шелков веник, дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попорошу из чиста поля четырех братьев * четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистого поля, белый кречет, вострый нож и востро копье; садись, белый кречет, рабу Божию (имя рек) на белы груди, на ретиво сердце, режь же его белы груди тем же вострым ножом, коли же его ретиво сердце тем же копьем; вынимай из его ретива сердца, из черной печени и из всей крови горячей еще тоску и кручины. Полети, белый кречет, понеси, белый кречет, всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску-кручину, всю сухоту, чахоту и юноту велику до раба Божия (имя рек), где бы его ни завидеть, где бы его ни заслышать, хоть бы в чистом поле, хоть бы при расстанье великом, хоть бы при путях-дорогах, хоть бы в парной бане, хоть бы в светлой светлице, хоть бы за столами дубовыми, хоть бы за скатертями печатными, хоть бы за кушаньями сахарными, хоть при мягкой постели, при высоком сголовье, хоть при крепком сне. Садись, белый кречет, на раба Божия (имя рек), на белы груди на ретиво сердце, режь его белы груди, тем же вострым ножом, коли его ретиво сердце тем же вострым копьем, клади в его белы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску-кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю вяноту великую во всю силу его могучую, в хоть и плоть его, в семьдесят семь жил, в семьдесят семь суставов, в становой его сустав, во всю буйную голову, в лицо его белое, в брови черные, в уста сахарные, во всю красоту молодецкую. Раб бы Божий (имя рек) чах бы чахотой, сох сухотой, вял вянотой, в день по солнцу, в ночь по месяцу на полну и на ветху, в перекрой месяцу, во все межные дни, в утренни и вечерни зори, на всякий час и минуту. Как май месяц мается, так раб Божий (имя рек) за рабой Божией (имя рек) ходил да маялся. Не мог бы её ходить да переходить, никаким словом обходить, век по веку, и раб Божий (имя рек) по рабе Божией (имя рек) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на ноцу, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все меженные дни. Как май месяц мается, так жы бы раб Божий (имя рек) за рабой Божией (имя рек) ходил и маялся, ине мог бы он её ни коем словом ходить и переходить, и не мог бы без неё ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорны слова, которые договорены, которые переговорены, которые назади остались, берите, мои слова, востреё вострого ножа, востреё копья, вострей сабли, ярей ключевой воды. И этим моим словам заключенные слова ключ и замок, ключ щуке, замок в зубы, щука в море. Ныне и присно и во веки веков, аминь.

"Отче наш..." 3 раза.
Три зари утренние, три зари вечорошние, полуношного Демьяна матушка Мария, разожги ты ретивое сердце раба Божьего (имя), наведи на него печаль-тоску неискрушимую, чтобы он ел - не заедался, ходил * не захаживал, спал * не засыпал (3 раза). Рабу Божью (имя) не забывал (с ума-разума не спускал).
Заговор произносить 20 - 30 дней утром на заре и вечером, когда появляются звезды.
Собрать с деревьев цветы сжечь и сказать 3 раза:
"Гори и тай душа и тело, как горит и тает твоя плоть".
Положить пепел в карман.

Через дверь избы, через тень листвы, четыре ветра, четыре брата, подсобите, раба Божьего вразумите, и на этом свете и на том. Где был он ни жил, ни ел, не пил, ко мне приходил. Не глядел на мать, отца, целовал в уста, думал обо мне при свете и ночной тьме, при брате и сестре, на вечерней и утренней заре. Будь мои слова все сполна, всегда и ныне Божьей рабыне. Аминь.

За днем ночь, за матерью дочь, в реке водица, ко мне красна девица. Как без отца и матери, без роду и племени, так и она без меня никуда. Не жить, не быть, не есть, не пить, по мне тужить, как по солнцу красному, как по месяцу ясному. На том крест кладу. Жить на нем в ладу. Вместе думу решать да совет держать. На поклон до земли будь слова крепки.

Пойду я в чистое поле белый кречет. Попрошу я белого кречета: слетал бы он в чистое поле, в синеё море, в крутые горы, в темные леса, в зыбучи болота и попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она ему помощи сходить ему в высокий терем и застать его хоть бы середке темной ночи сонного. И сел бы белый кречет на белую грудь, на ретиво сердце, на горячую печень и вложил бы рабу Божию (имя рек) из своих окаянных уст, чтобы он не мог без рабы Божией (имя рек) ни жить, ни быть, ни пить, ни есть.