2. Классическая Вампирология, 1819-1897
Как мы упомянули ранее, католическая демонология XIX столетия пыталась объяснить действиями сатанистов - и, в конечном счете, непосредственно Дьявола - два необъяснимых, на первый взгляд, исторических события, которые застали католиков врасплох: Французскую революцию и расцвет спиритизма. Большинство трактатов на демонологии во Франции того времени - наиболее плодовитой стране в этой области - начинались с обсуждения теорий немецкого богослова Джоханна Джозефа фон Герреса (1776-1848). Геррес, протестантский профессор Мюнхенского университета, перешел в римский католицизм в 1819 году. Его интерес к вампирам привел его в Римско-католическую Церковь, и мы могли бы датировать рождение классической вампирологии этим событием, которое произошло в 1819 году. По иронии судьбы - тогда, как некоторые современные авторы расценивают Герреса как человека легковерного и всегда готового находить демонические влияния - во Франции XIX столетия Геррес, наоборот, часто критиковался за свой скептицизм.
Фактически, в своей оригинальной работе "Christliche Mystik" Геррес различает три типа мистики: божественную, естественную и сатанинскую. Для своего времени немецкий богослов не слишком часто классифицировал явления как божественные или сатанинские: чаще всего он объяснял их "естественными" причинами, обращаясь - если необходимо, к сомнительным теориям, типа животного магнетизма или гипноза. Известный раздел Герреса о вампирах - "магнум опус" и хороший пример его теорий. Вампиризм действительно обсуждался в контексте "естественной мистики", то есть, как экстраординарное явление, которое не является ни божественным, ни сатанинским по происхождению.
Геррес начинает с обсуждения наиболее известных случаев и паник вампиризма в Восточной Европе, включая случай Питера Плогойовитца. Неудивительно, что он подробно обсуждает "Magia Posthuma" Шертца и сообщает о некоторых, наиболее любопытных историях, приведенных Кальме. Геррес объясняет эти инциденты полностью естественными причинами, но, в некоторых других местах своей работы, широко пользуется современной ему псевдонаукой. В телах так называемых вампиров, по его мнению, душа отделена от тела, и нет даже остатков реальной "человеческой жизни". Вместо этого есть как бы "жизненный принцип", "растительная жизнь", все еще присутствующая в крови и препятствующая распаду тела.
Этой "растительной жизни" достаточно, чтобы объяснить, почему тела предполагаемых вампиров найдены полными кровью, и Геррес предлагает сравнение с болезнями, во время которых из тела выделяются анормальные количества крови. Труп, поддерживающий "растительную жизнь", согласно Герресу, редкая вещь; к сожалению, это также опасно. Присутствие таких трупов, даже глубоко захороненных, влияет на живых людей в сравнительно большой области вокруг кладбища. Под "влиянием" этих тел медленно в "свободной жизни" развивается болезнь "без лихорадки", которая заканчивается смертью. Эта болезнь также сопровождается "галлюцинациями", во время которых жертва "верит" в то, что она якобы атакована вампиром и ее кровь высасывают; отсюда - истории о вампирах.
Когда жертва "вампира" - фактически трупа, в котором поддерживается "растительная жизнь" - умирает, ее тело, в свою очередь, легко поддерживает "растительную жизнь" и в свою очередь становится "вампиром". Единственное средство пресечь эту эпидемию - жечь такие трупы, и "обычные люди, с их здравым смыслом, лучше уяснили эту проблему, чем ученые с их скептическим рассудком". Геррес, таким образом, не отрицает, что люди могли умирать из-за "вампиров", но предпочитает естественное объяснение - хотя и основанное на сомнительной теории "растительной жизни" - зато без привлечения Дьявола.
Французская демонология 1850-ых и 1860-ых годов - которая противостояла, главным образом, спиритизму, - подробно дискутировала с теорией Герреса, обычно критикуя немецкого богослова за недооценку роли Дьявола. Два наиболее известных демонолога этих десятилетий - маркиз Жюль Эд Мирвий (1802-1873) и посол Анри-Роже Гугенот де Муссо (1805-1876) (последнего, главным образом, помнят за его антисемитские эскапады, но он известен также как демонолог). Их теории были суммированы, в итоге, Жозе Бизо, кого мы уже упоминали. В Соединенных Штатах, Орест Браунсон искренне признал себя должником перед Мирвием в вопросах дьяволоведения. Мирвий обсуждает вампиров в четвертом томе своего энциклопедического издания "Пневматология". Он рассматривает известные восточно-европейские инциденты и критикует доктора Кальмейла, психиатора, который считал истории о вампирах простыми галлюцинациями.
Мирвий отмечает, что жертвы вампиризма вряд ли утешились бы, услышав, что, согласно ученому психиатру, они были убиты простыми "галлюцинациями". Его резюме по вампиризму, однако, неокончательно. Мирвий не принимает "естественные" теории, но остается не до конца уверен в том, движут ли телами вампиров души проклятых (возможно те же самые души, однажды вложенные в эти тела, согласно восточноевропейскому народному поверью) или непосредственно Дьявол.
Гугенот де Муссо в 1864 году решает проблему без колебаний. Как обычно, он берет большинство фактов у Шертца, и, как и его друг Мирвий, критикует медицинскую теорию галлюцинаций доктора Калмейла. К тому же он безжалостно нападает на Кальме как замаскированного сторонника скептической теории. Он также критикует теорию французского спирита М. Пирарта, который думал, что вампиры - просто бедные люди, захороненные при жизни, в "каталептическом состоянии", и их астральные тела выходят и берут кровь, чтобы выжить. Гугенот отклоняет теорию Пирарта как основанную на недоказанном существовании астрального тела.
Цитируя каббалистических авторов, с которыми он был знаком как полемист-антисемит, Гугенот решает принять в качестве общепринятого факта мнение католической церкви, что телом живого человека может завладеть Дьявол. Нет никакой причины сомневаться, что Дьявол может также легко обладать телами мертвых, и "оживлять трупы". Труп, которым обладает Демон, легко становится "убийцей", поскольку Дьявол имеет "характер убийцы и революционера". "Кровь, кровь! Это - их главный крик; все Дьяволы - вампиры, и почему? Потому что они - Духи-убийцы пропасти".
После этих академических прецедентов, вызывает удивление, что Таксиль в своей мистификации посвящает вампиризму не более несколько страниц. Таксиль и его сообщник доктор Хакс (под псевдонимом доктор Батай) особенно не были заинтересованы восточноевропейскими рассказами, скорее их интересовали живые люди, убивающие людей и пьющие кровь под влиянием Сатаны. Во втором томе книги "Дьявол в XIX веке" мы встречаем одного такого вампира, "Индоафриканца с Островов Маврикия", предположительно казненного 12 декабря 1892 года за вампиризм в отношении маленькой девочки, кровь которой он высосал из шеи, во время чего убил жертву. Для Батая этот индивидуум, по имени Дианх, состоял, очевидно, "в близких отношениях с Люцифером".
Даются и другие примеры, наряду с сообщением - что вампиры, скорее не трупы, оживляемые Дьяволом, а преступные люди, которые пьют кровь и убивают людей, потому что они - часть огромного Сатанинского заговора. Батай здесь принимает во внимание новую медицинскую литературу, описывающую "клинический вампиризм" как понуждение пить кровь, что заставляет больного нападать и в конечном счете убивать людей. 1892 год, когда началась публикация "Дьявола", является также годом английского перевода "Психопатологии сексуальности", изданной первоначально по-немецки психиатром Ричард фон Крафта-Эбингом (1840 - 1902 гг.). Эта книга содержит множество историй клинического вампиризма.
Не секрет, что работа Краффт-Эбинга послужила вдохновением для создания характера Ренфильда в романе "Дракула" Брема Стокера, впервые изданного в 1897 году. (Ренфилд - безумный слуга Дракулы, который по сюжету романа сидит в сумасшедшем доме, ловит насекомых, чтобы напиться их крови, и поддерживает телепатическую связь со своим Хозяином. - Прим. перев.) Сам Граф, с другой стороны, в романе Стокера является все еще весьма "католическим" вампиром, который может быть обезврежен католическими молитвами и священными реликвиями. Публикация "Дракулы" в 1897 году означает в то же самое время триумф и упадок классической вампирологии. Клинический вампиризм, изучаемый психиатрами и сведенный ко вполне светскому и медицинскому, снова выйдет на поверхность в сатанинских паниках нашего времени.
