Обратим внимание на космогонический гимн Ригведы, он обладает такими достоинствами, которых лишены новейшие космогонические теории:

      Тогда не было ни сущего, ни не?сущего;
      Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним.
      Что в движении было? Где? Под чьим покровом?
      Чем были воды, непроницаемые, глубокие?…
      Тогда не было ни смерти, ни бессмертия, не было
      Различия между ночью и днем.
      Без дуновения само собой дышало Единое,
      И ничего, кроме него, не было…
      Кто поистине знает, кто теперь бы поведал,
      Откуда возникло это мирозданье?
      Боги [появились] после сотворения его
      [Но] кто же знает, из чего оно возникло?
      Из чего возникло это мирозданье, создал ли
      [Кто его] или нет?
      Кто видел это на высшем небе, Тот поистине знает. [А] если не знает?

Очень характерная черта целого ряда текстов Вед: в них много вопросов и сравнительно мало ответов. Авторы предпочитают задумываться и сомневаться, а не утверждать какую?либо точку зрения. Как понимать бытие несущего? Возможно, это – хаос или полная неопределенность. Однако было Единое – вне времени и пространства.
Еще одна мысль: нельзя говорить ничего определенного о том, что не оставило никаких следов, чему не было свидетелей не только среди людей, но и среди богов, то есть некоего разумного начала. Иначе говоря, без субъекта нет объекта, он превращается в нечто неопределенное, умозрительное.
Вновь мы сталкиваемся с понятием «неопределенность» – не просто как с существованием нескольких вариантов, из которых трудно выбрать наиболее достоверный. В данном случае Неведомое предстает как абсолют, как принципиально непознаваемое.
Кто может знать о начале начал? Наивысшее существо, Вселенский Разум… Ну а если и он того не знает?!
Перед нами нетривиальное отношение к возможностям богов вообще и наивысшего из них в частности. Для них предполагаются ограничения всемогущества и всезнания. В дальнейшем у многих народов возникли представления о Боге как воплощении абсолютных качеств, включая судьбу мироздания в прошлом и будущем.
Но в таком случае люди, которые верят в такие или любые другие вполне определенные свойства и возможности Бога (богов), тем самым исходят из неявной посылки о своем полном понимании Его. Откуда они это знают? Как чрезвычайно ограниченный разум человеческий может утверждать что?либо определенное о том, что несравненно превосходит его мыслительные способности?
Вот на какие вопросы и проблемы наводит космогонический гимн Древней Индии. А теперь сравните это с той космологической гипотезой, которая стала популярной в астрофизике и физике настолько, что удостоилась «звания» научной теории: якобы Вселенная возникла в результате Большого взрыва сверхплотного сгустка первоматерии. Как бы ни относиться к доказательствам подобной идеи (а они сугубо формальные и далеки от природных реалий), поражает сам факт уверенности ученых, что им известно, откуда возникло это мироздание, из чего оно возникло и каким образом. Или вправду ученые постигли то, что даже Высшему Разуму неведомо?!
Огромное разнообразие идей, образов, концепций, собранное в Ведах, постепенно упорядочивалось соответственно изменениям в структуре общества. Складывалось единое государство с кастовым строем. Резко выделились четыре касты (варны): брахманы (жрецы, знатоки и толкователи Вед), кшатрии (воины, правители), вайшьи (земледельцы, скотоводы, ремесленники, торговцы), шудры – слуги и рабы, представители покоренных арийцами местных племен. Определилась и иерархия богов, среди которых возвысился Брахма. Ведущее положение заняли также Вишну с богиней Лакшми и Шива с богиней Парвати (Дургой, Кали). Ведические божества отошли на второй план.
В этот период, около трех тысячелетий назад, возникли религиозно-философские школы нескольких направлений, о чем свидетельствует название сборника текстов – «Упанишады», что означает «сидеть возле», у ног учителя. Как справедливо отметил советский индолог Г.М. Бонгард-Левин: «Если авторы ригведийских гимнов были прежде всего певцами и поэтами, то авторы Упанишад – это уже философы и мудрецы. В центре их внимания находятся вопросы о человеке, его сущности, истинных ценностях и целях его бытия, вопросы, глубоко волновавшие мыслителей и античной Греции, и Древнего Китая».
Принято выделять шесть систем брахманизма (индуизма): Веданту, Мимансу, Санкхью, Ньяю, Вайшешику, Йогу. Первые две – мистические, сугубо идеалистические, признающие главенство в мире духовного начала, единства и слияния частных душ – Атмана – со всеобщей мировой душой – Брахманом. Система Санкхью признает самостоятельность материи, ее разделения на множество самостоятельных тел, при резком противопоставлении ее и вселенского духа (пуруши).
В системе Ньяя разработаны проблемы теории познания и логики, что определило возможность научного подхода к изучению природы, основанного на фактах и доказательствах. Вайшешика интересна прежде всего тем, что в этой системе разработана одна из первых атомистических гипотез. Еще более материалистичной была система Локаята, утверждавшая приоритет чувственно воспринимаемого мира, а целью человека – достижение счастья, наслаждение.
Отрицая бытие богов, она явилась одной из оригинальных форм религии – атеизма (это тоже разновидность веры: в то, что бога или богов нет). Наконец, Йога – аскетическое учение, призванное установить господство духа над телом в целях самоусовершенствования.
Не следует, однако, забывать, что идеи древних мыслителей мы проецируем на современность, осмысливаем со своих позиций, «переводя» их на существующий научный и философский язык. Почти наверняка в те далекие времена люди понимали эти идеи не совсем так, как мы. Но замечательно уже то, что можно найти отзвуки их мыслей в нынешних научно?философских взглядах.
Значительное место в Упанишадах занимает концепция вечного круговорота материальной и духовной субстанции, проблем смысла смерти и оправдания добра. Высказано предположение о воплощении бессмертной души в разные природные тела, организмы в зависимости от прижизненных деяний и образа мысли: «Тот снова рождается здесь червем, или насекомым, или рыбой, или птицей, или львом, или вепрем, или змеей, или тигром, или человеком, или в каком-либо ином состоянии, согласно [своим] деяниям, согласно [своим] знаниям. В каждом человеке воплощена карма его прежних существований, но он способен изменить ее – к лучшему или худшему – своими деяниями, мыслями, устремлениями.
Обособление касты жрецов, браминов, йогов способствовало развитию религиозной философии. В результате боги стали превращаться в символы, абстракции, философские понятия, утрачивая связь с бытовымиреалиями, историческими персонажами. Для подавляющего большинства населения такие замысловатые идеи были чужды. Сохранялись и передавались из поколения в поколение предания о богах, подобных людям или животным, об их приключениях, борьбе с демонами, а также о легендарных царях и героях. Таковы эпические поэмы «Рамаяна» и «Махабхарата». Они призваны не только развлекать слушателей причудливыми сюжетными ходами, но и поучать мудрыми наставлениями.
Какие из богов Индии самые великие? Это определить нелегко, потому что в разные времена и в различных религиозных системах они менялись местами, кто-то отходил на дальний план, а кто?то выдвигался на первый. Показателен пример бога Дьяуса («ясный день»), олицетворяющего образ неба, тогда как его жена Притхиви
– обожествленная земля Некогда они были соединены, но затем разъединились благодаря усилиям Индры, Варуны и некоторых других богов. Так объяснялась структура мироздания, напоминающая картину мира в египетской мифологии, но с переменой мест первобогов: отец?небо вверху, мать-земля внизу. Порой Дьяус сопоставлялся с быком или жеребцом (зооморфные образы, характерные для скотоводов-ариев), а животворный дождь – с его изливающимся семенем.
Дьяус относится к числу древнейших индоевропейских (арийских) богов. В Греции он назывался Зевсом, в латинском языке стал именем нарицательным – деус, бог. А в Индии он отошел в тень, уступив место другим великим богам.

(C) Рудольф Баландин "100 великих богов" (отрывок из книги)